Эх, Николай Константинович, а ведь вы меня в жопу целовали!
В ленинградском академическом театре драмы им. Пушкина (ему сегодня возвращено историческое название – Александринский театр) долгие годы служил замечательный актёр Николай Константинович Симонов.
Наверняка вы знаете этого человека: Николай Симонов сыграл императора Петра Первого в одноименном фильме постановщика Владимира Петрова.
Лично для меня симоновский образ русского царя в этой ленте является образцово-эталонным. Он стал уже киноклассикой.
Однажды, в конце 60-х годов после спектакля в родном театре, к Николаю Симонову неожиданно подошёл здоровенный парняга, немного подшофе, и вежливо обратился:
- Николай Константинович, разрешите с вами побеседовать...
Симонов ответил решительным отказом, и парень очень расстроился. А впрочем, это был даже не парень, а уже взрослый такой дядя, лет тридцати отроду. Обиделся этот дядя на великого актёра, и с укоризной сказал:
- Эх, Николай Константинович, а ведь вы меня в жопу целовали!
Вы легко можете представить себе гнев Симонова. Возник скандал. Была вызвана милиция. Начал писаться протокол. Представители закона, естественно, встали на защиту великого артиста. И тогда обвиняемый вытащил из внутреннего кармана тряпочку, трепетно развернул её и предъявил всем кадр из фильма “Петр Первый”, который вышел на экраны за тридцать лет до этого скандала – в далёком предвоенном 1937-ом году. А в том кадре, вырезанном из старого журнала, царь Пётр Первый, счастливый от рождения своего наследника от Екатерины, поднимает ребенка для всеобщего обозрения и смачно целует его в аппетитную младенческую попку.
Признаюсь честно – для меня лично эта сцена, впервые увиденная в детстве, стала самой запоминающейся из того фильма. Не штурм крепости Орешек, не строительство Петербурга и не кадры со штормом и наводнением, а именно целование попы младенца стало самим ярким впечатлением от той картины. Я думаю, что каждый мужчина в Советском Союзе после просмотра фильма о Петре поступал со своими новорожденными сыновьями точно так же.
Прошло тридцать лет. Младенец вырос, сильно возмужал и захотел пообщаться со своим экранным отцом-императором. Николай Симонов был человеком с хорошим чувством юмора, поэтому мир был восстановлен, а милицейский протокол порван и выброшен.
